Дело было в июне 1965 года в Москве. Я тогда была завучем во французской спецшколе № 10 ( в Лялином переулке в Москве). Это был наш первый спецшкольный выпуск. В нашей школе училась тогда в каких-то младших классах правнучка Ильи Эренбурга, и я часто виделась с Ириной Ильиничной Эренбург, его дочерью, которая была очень внимательной и умной бабушкой. Человеком она была очень скромным и интересным. Короче говоря, однажды я, набравшись смелости, спросила её, не сможет ли она пригласить Эренбурга в школу, на вечер. Она сказала, что попробует.
Дело в том, что в те годы ( прошло ведь уже 12 лет со смерти Сталина) мы многое успели прочесть и узнать. Я бывала на поэтических вечерах Эренбурга, где он читал много переводов из французских поэтов и свои собственные стихи. Были уже прочтены и многие его романы, и, главное, "Люди, годы, жизнь". Короче говоря, пригласила и испугалась: мои милые десятиклассники ничего этого не знали ...
Но вот этот вечер настал. Илья Григорьевич поднялся в учительскую, сел в кресло и очень недовольным голосом сказал: " Вы думаете, я знаю, как работать в этом цирке ? Я не знаю...". Но меня в этот момент больше всего беспокоил вопрос, как он, человек пожилой и дышащий довольно тяжело, будет подниматься в этот чёртов актовый зал, который находился на 5-м этаже, а лифтов, как известно, в школе нет.
Эренбургу же я, улыбнувшись самой лучезарной из доступных мне улыбок, сказала: " Всё, что вам захочется им сказать и будет самое интересное! "Фраза насчёт " цирка" повторялась на каждой остановке между этажами, но когда он вошел в зал и увидел направленные на него 60 пар глаз, его точно подменили. Он встал и начал говорить. Ребята буквально пили каждое его слово. Он говорил о Франции, её людях, её городах и деревнях, её близости к русской культуре. дружбе между русскими и французскими поэтами и писателями. Он говорил так просто и легко, что ребята почувствовали себя его собеседниками. Атмосфера в зале царила очаровательная: свободная, раскованная.В конце вечера он рассказал такую милую байку. Знаете, сказал он, кода русские крестьяне поют хором - это музыка, когда поют французы - это ужасно …
Но, сказал он, когда смех утих, ни одна французская крестьянка не наденет шляпку, или шарфик, который идеально не сочетается по цвету с её одеждой. Как видите, каждый народ одарён по-своему, впрочем, как и каждый человек, и увидеть это важно, чтобы понять смысл жизни.
И вот теперь, чуть не полвека спустя, встречаясь с моими бывшими учениками, которые иногда навещают меня в Монреале, мы часто вспоминаем этот вечер.